19 апреля Международный суд ООН в Гааге огласил промежуточное решение по иску Украины против России. Украинские юристы заявили суду о том, что Россия не соблюдает Международную конвенцию о борьбе с финансированием терроризма и Международную конвенцию о ликвидации всех форм расовой дискриминации. По нарушению первого документа суд не увидел достаточных доказательств (напомним, это решение – промежуточное). Что касается второго, Гаага предписала два требования к России. А именно – воздержаться от ограничений прав крымских татар и обеспечить в Крыму доступ к образованию на украинском языке.
Реакция в Украине на решение Гааги была довольно скептичной. Как ни как, суд отказал в признании того, что РФ финансирует терроризм на Донбассе, на чем настаивали истцы. Представители органов власти и их приближенные постарались сместить фокус на, по их мнению, триумфальную составляющую.
"Введение временных мер против России в вопросе Крыма – это важная промежуточная победа Украины, которая свидетельствует не только о профессионализме украинских юристов, но и о том, что правдивость позиции Украины признают и поддерживают. Это еще одно подтверждение, что Украина выигрывает за рубежом не только информационную войну (о чем свидетельствуют результаты выборов и сохранения санкций против России), но начинает выигрывать и войну юридическую" – заявил близкий к президенту политолог Виктор Уколов.
"Процесс только начался и все еще впереди, в том числе наше доказательство правоты и правды. Путь Путина в Гаагу тоже начался. Наша задача – этот путь максимально ускорить, несмотря на вопли о предательстве всезнаек и вечных оппозиционеров", – вторила ему народный депутат Ирина Геращенко.
Международный суд ООН. Фото: www.un.org
Но детальный анализ 38-страничного промежуточного решения суда говорит о том, что решения по Крыму также далеки от торжества.
В документе дословно говорится следующее:
– обеспечить доступ к образованию на украинском языке;
– воздержаться от сохранения/введения ограничений возможности татар сохранить свои представительские органы, включая Меджлис.
Во-первых, исходя из документа, предписания международного суда не установили факт нарушения прав. Речь идет лишь о том, что это возможно, поскольку об этом заявил истец.
Во-вторых, ответчику, то есть Российской федерации, может сыграть на руку расплывчатость предписаний. Что предполагает формулировка "обеспечить образование на украинском"? Суд не предписывает, в каком случае требование можно считать выполненным.
"Здесь формат не определен. Суд сказал – обеспечить доступность. Если завтра россияне условно откроют два класса и скажут – пожалуйста, мы открыли, только никто не хочет идти – формально они не нарушат это требование. С другой стороны, если в дальнейшем в мониторинге международных организаций по Крыму будет мелькать, что по факту образование (на украинском) недоступно, может быть доказательство того, что Россия нарушает данное требование. Если обратить внимание на голосование, против требования об украинских школах никто не высказался. Даже российский судья не проголосовал против. Для России это не болезненно. Конечно, лучше, чтобы этого не было, но хуже им от этого не стало", – поясняет юрист-международник Борис Бабин.
Впрочем, решения Международного суда ООН и не должны прописывать конкретику, убежден член исполнительного комитета Международной ассоциации прокуроров, бывший заместитель генерального прокурора Виталий Касько.
"Никакой международный суд такой конкретики не прописывает. Любые решения такого рода рассчитаны на то, что страна как член ООН, который согласился на арбитраж, и будет их вежливо выполнять. Но если этого не будет - украинская сторона сможет доказывать суду дальше, что вторая сторона не выполняет меры обеспечения. В этом и заключается состязательность процесса", – говорит Касько.
Фото: Крым.Реалии
Тем не менее, второй пункт содержит уже больше конкретики. Речь о Меджлисе – исполнительном органе Курултая, национального съезда крымских татар.
"Им придется имитировать исполнение этого требования и это гораздо сложнее физически сделать. … Они должны пересмотреть решение Верховного суда, изменить решение оккупационного суда Крыма о запрете Меджлиса. Если они это сделают, то формально предписание международного суда будет считаться исполненным. Дадут ли людям собираться, работать – это уже второй вопрос", – прогнозирует Бабин.
Очевидно, что Украина в международном суде будет пытаться доказать неисполнение обоих предписаний.
"Есть такой виртуальный механизм – заставить страну исполнять это через решение Совета безопасности ООН, но, как мы понимаем, Россия там наложит вето и этим все закончится", – поясняет Бабин.
Делегаты Курултая. Фото: Официальный сайт Меджлиса крымскотатарского народа
Таким образом, всего два пункта, которые можно засчитать в пользу Украины, на деле вряд ли приведут к каким-либо изменениям.
Что же касается "проигранных" на этапе промежуточного решения пунктов – финансирования Россией терроризма – по словам юриста, сама постановка вопроса в рамках Конвенции о борьбе с финансированием терроризма существенно усложняет отстаивание позиции Украины.
"Очень сложно провести грань между боевыми действиями и терроризмом. Сама эта Конвенция – вот как российская сторона утверждает – касается так называемых частных террористов. То есть людей, которые сами по себе устраивают теракты и с ними надо бороться. Хорошо, говорят россияне, но если предположить, что на Донбассе есть наши войска, чего, конечно же, нет, если представить, что они кого-то убили, чего, конечно же, нет, попробуйте доказать, – то это все не терроризм в понимании данной Конвенции", – поясняет Бабин.
Впрочем, замглавы Министерства иностранных дел Елена Зеркаль видит позитив в этой части промежуточного решения Международного суда ООН.
"Это решение признало серьезность ситуации, к которой приводят действия РФ и что граждане Украины нуждаются в защите. Это касается как Крыма, так и Донбасса, что суд четко обозначил. Жаль, что Международный суд ООН не считает целесообразным применение временных мер также по отношению к действиям Российской федерации на востоке Украины. Тем не менее, решения суда о применении Конвенции о противодействии финансирования терроризму является позитивным", – написала Зеркаль на Facebook.
"Высшие должностные лица говорят, что мы якобы в Гааге чего-то добились. Честно говоря, после этого решения я бы ответственного замминистра иностранных дел немедленно устроил вторым секретарем куда-нибудь в Анголу от греха подальше. Если бы россияне не сделали эту фантастическую глупость с Меджлисом, так не подставились, то что бы мы имели на сегодня? Украинские школы? Ну окей, откроют они украинский класс. Ради этого стоило тратить сто миллионов на юридических советников по этому делу?" – считает Бабин.
