Накануне выборов президента Беларуси два корреспондента "Страны" попытались въехать в Минск, чтобы освещать ход голосования и предстоящие протесты. Первого нашего журналиста, Владислава Бовтрука, не пропустили через границу — он попытался добраться до столицы Беларуси на автомобиле.
А вот вторая попытка увенчалась успехом.
Знакомьтесь — это Юлия Корзун, журналистка "Страны". Мы отправили Юлию в Минск на самолете — и после допроса в белорусской службе безопасности ей все-таки разрешили въезд в страну. Примечательно, что почти всех пассажиров рейса Киев-Минск не впустили — они не прошли паспортный контроль. Юлии Корзун одной из немногих удалось попасть в Беларусь.
Но по приезде редакционное задание выполнить оказалось сложнее, чем ожидалось: в день выборов в Минске пропал интернет, связь с Юлией мы могли поддерживать только по телефону. Тем не менее благодаря Юле "Страна" и наши читатели получали оперативную информацию прямо с места событий.
Мы не афишировали ее пребывание в Минске из соображений безопасности. А вчера она благополучно приземлилась в Киеве.
Мы поговорили с Юлией о ее впечатлениях от событий в Беларуси.
— Как тебе удалось попасть в Беларусь?
— Я вылетала в субботу утром 8 августа. Перед этим меня проконсультировал фанат нашего издания из Беларуси, что сказать на паспортном контроле, чтобы впустили в страну. И то — вероятность, что меня пустят, была мала. Я уже знала, что не впустили Влада Бовтрука. Не ожидала, что и меня впустят. Впрочем, я зашла в самолет уже с готовой легендой. Но самое интересное началось, когда я из самолета вышла.
— И что же началось?
— Я прошла на паспортный контроль, и меня начали расспрашивать о целях поездки.
— Ты говорила, что ты журналист?
— Нет, тогда бы меня точно не впустили. Легенда была такая. Я сказала, что туристка, и мне интересно изучить культурное наследие соседней страны. Плюс, у меня белорусская фамилия, это тоже могло сыграть в мою пользу. Правда, женщина на паспортном контроле мне не очень поверила и отправила ждать допроса службы безопасности. Забрала мой паспорт.
— Кого-то еще из самолета отправили на допрос?
— Да, рядом со мной было человек 30-40, в основном молодых парней — мы летели вместе. Они уже вышли с допроса, а я еще ждала. Мне показалось, что это какие-то провокаторы.
— Почему ты так решила?
— Во-первых, внешний вид — все были плотно забиты татуировками. Во-вторых, видно было, что они все между собой знакомы. Хотя разбились на небольшие группки и старались не общаться между собой. У них был координатор, который постоянно говорил: "Не палимся, ведем себя спокойно, мы туристы, мы приехали отдохнуть, бухнуть". Не могу утверждать, что это были какие-то диверсанты, но они точно не туристы, не красоты Минска приехали изучать. Еще была одна девочка, она сказала, что едет к родственникам. В итоге ее впустили и меня. А всех остальных, кто летел со мной, развернули обратно.
— Как проходил допрос?
— Меня провели в маленькую комнату, 2х2 метра, в серых тонах. Внутри — трое мужчин и одна женщина, которая протоколировала все, что я говорила. Первое, что у меня спросили, — вы же не с ними? Имея в виду тех парней в тату. Я ответила, что приехала одна. Дальше спрашивали о том, почему я приехала именно в Беларусь.
— И что ты отвечала?
— Что мы соседи, плюс у вас, мол, коронавируса нет. А в Европе сейчас непонятно, что со въездом, каждый день ситуация меняется. Говорила, что планирую погулять по Минску. Сгущенки куплю.
— Сгущенки?
— Да, это главная фишка Беларуси — сгущенка там очень вкусная, все едут за ней. Но я, кстати, сгущенку так и не купила. На допросе я говорила, что Минск — не основной мой пункт назначения, дальше я якобы поеду по другим местам. Перед этим в самолете я выучила наизусть маршрут экскурсий по Беларуси, вплоть до того, кто и в каком году построил там достопримечательности, в каком стиле они выполнены. Выучила, какие гостиницы находятся рядом. Говорила, что еще заеду в санаторий подлечиться… В общем, такого там нагородила!..
— Долго длился допрос?
— Нет, минут пять-семь. Я их заболтала. В итоге они поверили в мою легенду, только сказали, что я неудачное время выбрала для поездки — выборы. Я же ответила, что глубоко аполитичный человек. И даже не знаю, кто тут у вас президент. Вообще, мол, не в курсе. Они на меня, конечно, косо посмотрели. Но по итогу пропустили. Штамп в паспорте и "Добро пожаловать в Беларусь!".
— Что происходило дальше?
— Я приехала налегке. Две футболки, штаны, кошелек, паспорт. В полной уверенности, что меня не пустят или депортируют. А меня пустили. И я была в шоке. Первым делом, выйдя из терминала, я созвонилась с нашим другом в Минске, который стал моим проводником, гидом по революции.
По его рекомендации я поселилась в отель, где жила ЧВК Вагнера. Как мне сказал проводник, это в Минске самое безопасное место: "Если хочешь сделать что-то под носом у конторы, сделай это прямо при них". Я даже дорогу спрашивала исключительно у милиции — мол, я не боюсь, я здесь своя, могу спокойно гулять, где хочу. И белорусы меня научили это делать с таким выражением лица, будто я здесь хозяйка.
— Какое было твое первое впечатление о Минске?
— Минск выглядит как социалистическая Вена. Очень чистый, красивый город, нигде нет мусора, красивая архитектура. Весь город соединен велодорожками. А в супермаркете продаются конфеты "Москвичка" — сплошные советские названия. Центральная станция метро — площадь Ленина. Здесь о декоммунизации не слышали. Минск — это как Советский Союз, только современный. Кстати, в супермаркетах полно конфет "Рошен".
Конфеты "Рошен" в супермаркете "Виталюр". Фото: "Страна"
— Как тебе белорусы как народ?
— Люди — приветливые, все тебе улыбаются, угощают кофе. Подсказывают дорогу. Можно спокойно с незнакомым человеком поговорить о власти, жизни — о чем угодно. В Беларуси, в отличие от Украины, принята эта культура small talks. А еще белорусы помешаны на порядке. Настолько, что центр Минска даже после всех событий первого дня к обеду уже выглядел так, будто ничего не было. Если ты переходишь дорогу на красный цвет светофора — сразу штраф 25 белорусских рублей (1 белорусский рубль — 11 грн). Был, кстати, один показательный случай по поводу порядка и честности минчан. У меня приключения сразу по прилете начались...
— Что за приключения?
— Из аэропорта до Минска я ехала на автобусе. Проезд стоит 5 белорусских рублей. По пути у меня из рюкзака выпал кошелек, а обнаружила я это только когда уже вышла из автобуса и полчаса погуляла по Минску. Хотела забукинговать отель, полезла за карточкой — а карточки нет! И кошелька нет. А у меня в кошельке, помимо денег и карточек, — пресс-карта "Страны" и пресс-карта Верховной Рады Украины. Ну все, думаю. Я же без аккредитации в Беларусь поехала. Теперь найдут меня и депортируют.
— И что ты сделала?
— Побежала к автобусу — он, слава богу, еще не уехал с остановки. Подхожу к водителю в панике, а он — а, так это вы потеряли! Я, мол, как раз хотел отдать кошелек в бюро находок на Центральном вокзале. Спросил у меня, что было в кошельке, я все перечислила. И он со словами "Здесь никто чужое не берет" — вернул мне кошелек. И даже если бы он уже уехал, я смогла бы его найти в бюро находок. В Украине мне такая ситуация представляется маловероятной.
— А правда, что в Беларуси коронавируса не боятся?
— Скажу так. Туристов от местных жителей отличить легко — туристы в масках. В Беларуси коронавируса "нет". Никто маски не носит. Карантина у них нет и не было. А еще я обратила внимание, что перед президентскими выборами тут не было и ни одного политического билборда — только информстенды, где указана общая информация про кандидатов.
В Минске в метро никто не носит маски. Фото: Страна
— В целом, какое Минск произвел на тебя впечатление?
— Хорошее. Но в то же время ты не чувствуешь себя здесь свободным.
— Почему?
— В Беларуси каждый знает слово "тихарь". Или "тихушник".
— Кто это?
— Это сотрудники спецслужб. Они ходят в толпе, одетые в гражданскую одежду, и подслушивают разговоры, чтобы потом донести. Если ты покажешься ему подозрительным, тебя могут сразу "запаковать". Или тебя "возьмут на карандаш", приставят постоянную слежку и заберут как-нибудь потом. Операция, когда забирают людей, называется "хапун". Это слово в Беларуси тоже знает каждый.
Самое жуткое, это когда человек просто стоит на остановке, он может даже не протестующий. Но к нему вдруг подъезжает автозак, за ним машина с "тихарями". Две секунды — и его затолкали в автозак. Почему человека "пакуют", никто не объяснит. Критериев нет. Не так посмотрел, не так выглядишь. Тебя просто забирают, и все. За мной, кстати, в первый же вечер увязался "тихарь".
— Это как?
— Мы гуляли по центру Минска с другом, и я как раз расспрашивала у него о готовящихся протестах. Как тут он резко прервался и начал громко говорить:"Тебе надо попробовать наше фирменное мороженое "Каштан"!. Я сначала не поняла. "Мы только что говорили о революции, а тут ты мне про мороженое? Что случилось?"
Потом он мне объяснил, что сзади нас шел "тихарь". Минчане уже научились их определять в толпе.
— "Тихарей" в Беларуси всегда много или это только перед выборами?
— В канун выборов "тихари" работают интенсивнее, но вообще местные мне сказали, что так всегда. За два часа до акции "Руки перемен" в субботу накануне выборов я опять встретила "тихаря", уже когда осталась одна гулять по Минску — друг ушел по делам. Ко мне подошел какой-то мужчина, и тут я уже сразу поняла, что он из "конторы".
— Как ты это поняла?
— На нем была дежурная рубашка с рукавом три четверти и черная медицинская маска на лице. И он сразу начал меня обрабатывать. Сказал: "Привет. Я вижу, ты не местная, ты откуда?" Я как будто снова оказалась на допросе в КГБ. Он пытался подать беседу со мной как флирт, но очевидно же, что перед выборами никто с тобой в Минске на улице флиртовать не будет — все либо готовятся к революции, либо сидят по домам.
— О чем он с тобой говорил?
— Расспрашивал, почему я приехала в Беларусь именно в канун выборов. Я "косила под дурочку", говорила, что это просто совпадение. Мы поговорили несколько минут. Потом я сказала, что тороплюсь на встречу с другом. И в итоге он отвязался. Я потом еще несколько раз его видела, когда мы сидели со знакомыми в кафе. Потом у меня еще несколько раз на улице спрашивали документы.
Честно скажу, психологически это очень непросто — чувствовать за собой постоянную слежку. А белорусы так постоянно живут. Более того, после первой ночи, когда начались протесты, я вернулась в свой отель, и на ресепшене меня спросили, где я была — не на митинге ли случайно? Я что-то соврала в ответ. А для себя сделала четкий вывод, что в Беларуси ни о какой приватности не может быть и речи. За тобой постоянно кто-то наблюдает. Их служба безопасности (там это Комитет госбезопасности) работает иначе, чем у нас.
— Иначе — это как?
— Все очень закрыто. Многие белорусы даже не знают, как зовут главу Комитета госбезопасности. Когда я сказала минчанам, что журналисты "Страны" снимали дом главы СБУ Баканова с дрона, на меня посмотрели, как на сумасшедшую. Мол, вам жить надоело? В Беларуси никому и в голову не придет снимать дом главы Комитета госбезопасности.
— Как вообще обстоят дела с журналистикой в Беларуси?
— Поскольку не было интернета, я решила почитать местную печатную прессу. "Звезда", "Советская Белоруссия". В канун выборов в газетах писали о том, как много Лукашенко сделал для страны. Подготовили разоблачительный материал по поводу оппозиционной платформы "Голос" Светланы Тихановской. Откровенная провластная пропаганда. А когда на улицах били людей, по белорусским телеканалам в новостях об этом ничего не рассказывали.
.jpg)
Газета "Советская Беларусь" 8.08.2020. Фото: "Страна"
— Расскажи о первом дне протеста. Как это было?
— Вначале все было спокойно. С самого утра в день выборов я прошлась по нескольким избирательным участкам. Что меня удивило: возле избирательных участков стояли буфеты: продавали булочки, кофе, лотки с фруктами, пирожными.
Буфет перед избирательным участком в Минске. Фото: Страна
Жарят шашлык возле избирательного участка в Минске. Фото: "Страна"
— Это "поляна" от государства?
— Да, причем за символические деньги. Американо стоило 1,50 белорусских рубля, хотя обычно в кафе стоит 3-4 рубля. А возле некоторых участков были буфеты, где даже жарили шашлыки и наливали алкоголь. Минчане мне говорили, что такой праздник живота власти устроили, чтобы люди наелись, напились и не пришли на акцию вечером. Но у них слабо это получилось. Мои знакомые, которые готовились к митингу, утверждали, что не пили алкоголь за неделю до акции — потому что, если тебя задержат и в крови будет хоть малейший промилле алкоголя, это будут отягчающие обстоятельства. Поэтому кто собирался идти на акцию, не пил.
— Когда пропал интернет?
— Еще утром в воскресенье у меня был интернет, а к обеду уже пропал. Я могла держать связь только по мобильному телефону, звонила в редакцию, рассказывала, что происходит. Но мое авторство не ставили в целях безопасности.
— А тебе грозила опасность, если бы узнали, что ты журналист?
— Журналисты на митингах в Беларуси первыми получают по голове. И это правда. Представителей многих аккредитованных СМИ в эти дни задержали и жестко избили. Особенно если на них есть специальные жилеты с яркой надписью "Пресса".
Мне четко обрисовали ситуацию, что со мной тут никто не будет церемониться — гражданка другой страны, да еще и журналист без аккредитации — я вообще могу сесть за шпионаж, если попадусь. Поэтому я соблюдала конспирацию.
— Какая была атмосфера на избирательных участках?
— В один из них мне даже удалось попасть. Я просто спокойно прошла к кабинкам для голосования вместе с другом, который шел голосовать. Мне даже сказали, что я могу тут сфотографироваться. Правда, все это время на нас пристально смотрел сотрудник милиции. Выборы там как праздник.
Все наряжаются, общаются — как будто двор просто собирается на тусовку. Большинство людей, кстати, были в белом — цвете оппозиции. Тогда еще не задерживали за это на избирательных участках. Многие фотографировали бюллетени, чтобы потом доказать фальсификацию. При этом уже тогда я заметила жесткую политизацию личных отношений.
— Что ты имеешь в виду?
— Ссоры из-за того, кто за кого голосовал. При мне одна старушка сказала другой, что проголосовала за Лукашенко, а та ей ответила: "Не звони мне больше никогда!". К закрытию избирательных участков возле них стали собираться люди в белом, чтобы наблюдать, правильно ли комиссия будет считать голоса. Они перекрыли комиссиям выходы из участков — их эвакуировал ОМОН через окна. А им вслед кричали: "Считайте честно!"
— Как проходила акция "Руки перемен", когда водители сигналили, включали песню Цоя и подымали руки с белыми лентами?
— Весь Минск "гудел". Машины останавливали, штрафовали ни за что, подводили под какую-то статью. Посигналил там, где нельзя, не там проехал. Но меня поразило другое. Остановили девушку за рулем, за белую ленточку на руке и за то, что она сигналила — а рядом тут же останавливались другие водители и сбрасывались ей на штраф. Такая вот солидарность.
А на одном из митингов парням-диджеям дали 10 суток за то, что они включили песню Цоя "Перемен" — так белорусы запустили сбор средств и собрали им 30 тысяч долларов, буквально за сутки. ГАИшники очень устали, к вечеру они уже не знали, кого штрафовать — так много было сигналок. Я даже видела, как некоторые патрули тоже сигналили в знак солидарности с протестующими и показывали знак победы V на пальцах.
ГАИшник штрафует участника акции "Руки перемен". Фото: Страна
— Что происходило вечером в день выборов?
— В центре закрылись все сетевые рестораны — включая Макдоналдс. Видимо, чтобы не было толкучки. Все передавалось по сотовой связи. Причем мои новые знакомые, которые активно участвовали в митинге, конкретно шифровались.
— В смысле?
— Все номера прослушиваются, и если ты говоришь Лукашенко, Тихановская, митинг — срабатывает триггер. Поэтому люди общались короткими фразами, типа "да, ок", "центр — нет". Так мы понимали, куда идти, а куда — не стоит. Но в целом сначала все выглядело достаточно спокойно — и я даже подумала, что, наверное, революции не произойдет. Но чем ближе мы подходили к центру, тем становилось зловещее. Центр Минска уже был "в кольце", все было перекрыто кордоном спецназа. Люди передвигались группами по несколько десятков человек, причем милиция разбивала людей, чтобы они не собрались в одну точку.
— Вы столкнулись с милицией?
— Нет, меня провели в центр окольными путями, через дворы. Если что, у нашей компании была легенда — мы идем в ресторан "Гурман" есть пельмени. Причем по дороге мы встречали других людей, идущих на митинг, и они подсказывали нам — туда не идите, там засада. Или мимо проезжает машина, и оттуда нам кричат — мы видели ОМОН во дворах, там "тихари" в засаде. Один раз мужчина вышел из магазина с пачкой пломбира, посмотрел на нас, идущих мимо, и сказал: "В арку заехали бандюганы, не идите туда. Идите в обход".
— Но разве часть минчан не сидела в ресторанах в ту ночь? Об этом нам рассказывали участники событий.
— Это правда. Часть людей шла на митинг, а на параллельной стороне улицы в ресторане сидели те, кому было все равно. Они пили, курили кальяны. И просто смотрели на толпу. И это был какой-то сюр: на той стороне улицы бьют людей, а на этой люди сидят и пьют квас. Празднуют день выборов.
— Что происходило под стелой, где были основные столкновения?
— Мы не дошли до стелы — нам сказали, там опасно. Мы остановились рядом с одним госзданием. Мимо нас к стеле прошли ультрас — футбольные фаны. А там их уже ждал ОМОН. Ультрас шли без оружия, кричали "Жыве Беларусь!". Ничего у них, кроме флагов, не было. Они были на адреналине. И вот им навстречу ОМОН — увидев засаду, толпа развернулась обратно. Мы поняли, что нам тоже нужно убегать.
В Минске толпа собирается на протест в ночь выборов. Фото: Страна
— И куда вы убежали?
— Одна девушка приютила нас у себя в заведении, открыла нам дверь. Мы спрятались там. Я сидела на полу под окном с закрытыми шторами и пыталась через щель снять, что происходит.
— И что происходило?
— Жесть. Мимо проезжают автозаки, а из них выходит целая армия. Они сразу выбегали с носилками, но никто так и не понял — это для своих или чтобы укладывать туда избитых протестующих. И я вижу, как они начинают тупо избивать людей. Они "снесли" даже пару на лавочке. В автозаки битком заталкивали людей, даже тех, кто не участвовал в протестах, а просто "попался под руку". Ребенок, женщина — все равно. Мне сказали, это внутренние войска, которые заточены на подавление такого рода протестов. До сих пор нет списков всех тех, кого задержали. И содержат их в тяжелейших условиях.
В центр Минска съехались автозаки с внутренними войсками. Фото: Страна
— В каких?
— Людей гурьбой заталкивают в камеры СИЗО. Кроватей нет, люди спят на пустых бутылках из-под воды.
— Как на происходящее реагировали твои знакомые белорусы, которые прятались вместе с тобой?
— Сказать, что люди были в шоке — ничего не сказать. У меня стали ватные ноги, я просто замерла и не могла пошевелиться. Это было как страшный сон — тут взрывается граната, там армия, там БТР летит на бешеной скорости, там люди сигналят из машин, там толпа бежит. Мимо проехал водомет. Начал подниматься дым после взрывов гранат — вспышки, звуки, как будто раскаты грома. Даже взрослым мужикам, которые сидели рядом со мной, было не по себе. У меня руки тряслись — не смогла даже нормально сфокусировать камеру, чтобы все это заснять. Машины скорой помощи ехали одна за другой — у меня потом еще несколько часов звенело в ушах и отдавались звуки сирен. Сразу возникла параллель с киевским Майданом.
— В каком смысле?
— Белорусы говорят, что у нас Майдан подавляли намного жестче. Но в Беларуси все было очень жестоко. Омоновцы загоняли во дворы митингующих, устраивали засады, избивали до полуживого состояния и бросали в автозак. Выламывали двери жилых домов, если люди успевали забежать в подъезды. Но люди, видя, что спецназ избивает людей дубинками и швыряет гранаты, все шли и шли дальше. Хотя знали, что там "замес".
— Какова была мотивация людей выйти на протест? Что тебе говорили белорусы?
— Они сказали, что они не за Тихановскую — они за Беларусь и против Лукашенко. Вообще у многих людей есть разные претензии — и материального плана, и политического. Но самое распространенное — это усталость от Лукашенко. Некоторые даже говорят — нам в нашей стране все нравится, только пусть Лука уйдет. Надоел уже. Они думали, что это будет мирный протест, но омоновцы встречали их отнюдь не мирными дубинками. При этом люди шли на протест с голыми руками. Некоторые даже были раздеты по пояс — чтобы не было предъяв. И я не видела у митингующих в руках бутылок, семечек, бутербродов. Они договаривались, что не идут нападать. Даже в Telegram-каналах, через которые организовывали сбор, призывали идти без оружия — мол, мы не нападаем на карателей, мы защищаемся. "Если спецназ забирает людей, лучше убегайте. Убегать не стыдно" — писали там.
— Откуда взялись тогда коктейли Молотова и шины?
— Может быть, это были провокаторы. А с другой стороны, многие белорусы очень злы на Бацьку.
— За что?
— Пока мы сидели там, на полу, люди выливали мне свою боль — как их президент о них говорит, кем он их считает. Он называет свой народ "народец". Белорусов банально достало его хамство. Еще они говорят, что из-за того, что Лукашенко поссорился со всеми — с Россией, с Западом, — они не понимают, куда страна движется. Народ беднеет. Ну и главное — все же понимают, как были подсчитаны голоса на выборах. И наглость Бацьки белорусов возмутила.
— Наглость — в каком плане?
— Если бы он нарисовал себе не 80% поддержки, а хотя бы 55% — все равно были бы протесты, но это выглядело бы более правдоподобно.
— Что ты думаешь о перспективах протеста?
— Думаю, что белорусы продолжат собираться. Но если другие страны не поддержат акции или если у революции не появится четкий лидер (а пока его нет) — протест со временем сойдет на нет. Хотя народ тут бесстрашный. Идти под резиновые пули не каждый сможет. Но и Лукашенко так просто не сдастся — это ясно.
— К слову о лидере революции. Как белорусы восприняли видеокапитуляцию Тихановской?
— Они изначально не возлагали на нее больших надежд. Она не была лидером революции и не стала бы им. Она не тот человек, который залезет на броневик и поведет за собой людей. Белорусы говорили мне: "Наш лидер родится в революции". Но пока лидера нет.
Белорусы постоянно апеллируют к Майдану, участвующие в протестах берут с него пример.
Но в то же время они говорят, что не хотят таких последствий, к которым привел Майдан у нас, — война, экономическая разруха, бедность, идеологический раскол общества. Поэтому когда я сейчас вижу, как некоторые украинские политики лезут со своими советами и рассказывают белорусам, как им жить и как делать революции, мне и смешно, и грустно. Вы сначала с нашей революцией разберитесь наконец. Наведите порядок в Украине.
И еще я хочу сказать спасибо минчанам, которые стали моими проводниками. Эти ребята пытались решить мои редакционные задачи, подсказывали по ракурсу, пытались раздать интернет и даже убегали на разведку, чтобы я могла подойти в безопасное место и посмотреть, что происходит. Если бы не они, то я бы тоже могла оказаться в автозаке.
