В ночь на субботу, 21 ноября, во Львове провели сложнейшие операции по трансплантации: трем людям пересадили органы от одного донора - сердце и две почки. Сердце погибшего от инсульта 28-летнего мужчины достались 36-летнему жителю Константиновки Сергею Козачку.
Его супруга, Валерия, написала в Фейсбуке пост с благодарностями семье донора, которая дала согласие на пересадку органов после его смерти. Таким образом она пыталась разыскать их, чтобы пообщаться и лично отблагодарить за шанс на счастливую жизнь для своего мужа и отца двух дочерей.
"Страна" узнала у Валерии Козачек, как ее муж живет с донорским сердцем, удалось ли ей найти родственников донора и почему ей стыдно за свое счастье.
– Почему вашему мужу понадобилась пересадка сердца?
– В 3 года он переболел гриппом, что дало осложнения на аортальный клапан. Лечения как такового у него не было – медицина в те года была не на том уровне. Потом в 27 лет у супруга было воспаление легких, он обратился в пульмонологию в Константиновке, и оказалось, что это уже не воспаление, а отек легких, вызванный проблемами с сердцем. За неделю ему подлечили легкие, и мы стали искать кардиолога. Приехали в Институт сердца и попали к Борису Тодурову.
– Как давно это было?
– В марте 2013 года. Мы сделали анализы, УЗИ сердца. Результаты были плохие, низкая фракция выброса. Борис Михайлович сказал, что по показаниям нужно делать пересадку сердца. Но в Украине тогда пересадки органов не делали. А делать пересадку за границей – нереально: неподъемно в финансовом плане, плюс очередь, а сейчас еще и карантин и закрытые границы.
Тодуров тогда попытался моего мужа спасти. Супругу сделали операцию Бенталла – поменяли аортальный клапан и поставили искусственную аорту. Была достаточно тяжелая реабилитация, но операция прошла успешно, и через месяц супруг уже вышел на своих ногах из клиники. Периодически он проходил обследования – раз в три-шесть месяцев. Все семь лет после операции муж жил полноценной жизнью, ему вживили кардиостимулятор, он не ощущал никаких сложностей.
Но фракция все еще была низкая, и в последний год начала резко снижаться. И мужу стало хуже: появилась одышка, пигментация на ногах, он не мог сам подняться на этаж. Видимо размеры сердца уже достигли предела.
– И снова встал вопрос о пересадке?
– Для начала нам нужно было попасть на обследование. А так как карантин, сложно было приезжать в Киев – сами мы из Донецкой области. Осенью этого года мы все-таки решили приехать в Институт сердца на обследование. Подумали, вдруг сейчас карантин ужесточат, и мы вообще не попадем в Киев. Приехали, сделали УЗИ – а у мужа фракция уже 11.
– Что это значит?
– Я не медик, но попробую объяснить своими словами. В сердце попадает определенный объем крови, и потом должен произойти выброс этой крови. У здорового человека – выброс 70-80%, а у моего супруга – 11%. То есть вся эта кровь не уходит из сердца, а остается там, и плюс поступает новая порция крови. В результате сердце увеличивалось в размерах – его распирало от большого объема крови. Нам сказали, сердце в четыре раза больше нормального. И весь организм недополучал крови – у сердца не было сил ее качать. Единственный шанс спасти мужа – пересадка сердца.
– И вас поставили в очередь на донорский орган?
– Да. В октябре нам сказали, что нужно становиться в лист ожидания. И это единственный вариант. Потому что фракция критическая, и если состояние ухудшится и начнется отек легких, ничего сделать уже будет нельзя.
– Насколько длинный лист ожидания?
– Мы не знаем, какой по счету мой муж был в очереди. Эту информацию нам не разглашали. Мы просто ждали. Муж проходил обследования. Единственное, мы поинтересовались финансовым вопросом – сказали, что пересадка будет проведена за счет государства.
– Как вам сообщили о том, что появился донор для вашего мужа?
– Нам позвонили из Института сердца и сказали, что есть сердце. Муж как раз ждал результатов анализов. Мы буквально через 7 минут уже были в клинике, мы рядом снимали квартиру. В клинике нас уже ждала машина скорой помощи. И через 7 часов мы с супругом уже были во Львове.
– Почему именно во Львове?
– Там нашелся донор.
– Как ваш супруг перенес такую долгую дорогу?
– Это был стресс для него, но он держался неплохо. Он был к этому морально готов и настраивал себя на положительный исход. Причем это была пятница, вечер – вы сами понимаете загруженность дорог. Нас очень быстро вывезли из Киева, мы успели проскочить вечерние пробки. А наш хирург Борис Михайлович вообще в этот момент был в Мариуполе, как мы потом узнали, и он сам на вертолете и самолете добирался к нам во Львов.
– Что вы почувствовали, когда узнали, что появился донор сердца?
– У меня был стресс и страх. Дрожало все тело от волнения. Чуство озноба не покидало пару суток. Было очень тревожно… Знаете, у нас в Украине, к сожалению, менталитет людей еще не дошел до понимания того, как это важно. Что органы человека после смерти могут спасти жизнь других людей. У нас принято, что если тебе плохо, должно быть плохо всем. Слава Богу, родственники донора оказались не такими. Это такие человечные люди, настолько пропитанные добротой – они даже в момент горя от потери близкого человека нашли в себе силы нам помочь. И дали согласие на пересадку органов умершего. Я очень благодарна маме донора, которая смогла дать жизнь не только своему ребенку, но и моему мужу. В моем муже теперь бьется сердце ее сына. И мне даже стыдно за свое счастье.
– Что вы имеете в виду?
– Чтобы мой супруг мог жить, умер молодой парень – 28 лет, инсульт. Он моложе моего мужа. У его жены и матери – горе. Им плохо, а мне хорошо. Но получается, что если бы у них не было горя, у меня не было бы счастья. И мне в глубине души стыдно за это. Понятно, что человек умер не по нашей вине, так сложились обстоятельства, но тем не менее именно нам его смерть дала возможность жить и быть счастливыми. Причем органы этого донора спасли не только моего мужа – две его почки пересадили еще двоим людям. И все трое живут благодаря одному человеку.
– Вам удалось связаться с родственниками донора?
– Да. Я после операции написала пост на Фейсбуке с призывом к родным донора выйти со мной на связь – хотела лично поблагодарить их. Нам не разглашали их контакты, так положено по правилам. И после этого со мной связались родные донора. Мы поговорили. И сердце меня не обмануло – это люди великой души.
– С кем именно вы поговорили?
– С его супругой. Она, кстати, в положении.
– Если не секрет, что она вам сказала?
– Я бы хотела, чтобы это осталось между нами.
– Как сейчас чувствует себя ваш супруг?
– Он еще в реанимации, но в сознании. Его прооперировали в ночь на субботу, 21 ноября. В 12 ночи его забрали в операционную, в 6 утра уже закончилась операция, и к 7 утра его перевели в реанимацию. А сейчас еще предстоит тяжелая реабилитация, не один день восстановления. Это волнительно, но я уже понимаю, что он жив и идет на поправку.
– Есть такой миф, что при пересадке органов человек перенимает качества характера и даже воспоминания донора. Замечаете ли вы какие-либо изменения в своем муже?
– Знаю о таком мифе, и я даже спрашивала мужа, как он себя чувствует, изменились ли его привычки, вкусы, взгляды. Пока ничего такого нет. Никаких кошмаров или чужих воспоминаний. Может быть, это потому, что он пока под препаратами – возможно, это проявится позже, через год. Возможно, к нему придут какие-то не его воспоминания, ощущения, изменится характер. Но на сегодняшний день ничего мистического мы не замечаем.
– Какой прогноз дают врачи? Как долго прослужит донорское сердце?
– После пересадки муж принимает препараты, чтобы не было отторжения. А вообще все зависит от того, какой образ жизни ведет человек. Здесь много нюансов. Но судя по другим странам, люди с пересаженными органами по 20-50 лет живут. Мы надеемся, что донорское сердце прослужит моему мужу до конца его долгой жизни.
На самом деле, это удивительно, что такое возможно – и возможно уже и в Украине. Семь лет! Если в 2013 для нас пересадка сердца звучало как нечто сказочное, то в 2020-м это стало реальностью. И я призываю людей отдавать свои органы после смерти для пересадки. Бывают разные ситуации в жизни: аварии, несчастные случаи. Если человека уже не спасти, но можно с помощью его органов дать возможность жить чужому сыну, дочери, мужу – это очень важно.
