Возвращение на фронт и конец секты. Какая судьба ждет "вагнеровцев" после гибели Пригожина
Один из наиболее обсуждаемых вопросов в связи с гибелью Евгения Пригожина – будущее "вагнеровцев". Вопрос этот действительно важный, так как может прямо повлиять на войну в Украине. Поэтому "Страна" решила разобраться в нем подробнее.
Прежде всего, нужно понимать, что ЧВК "Вагнер" под руководством Пригожина только по названию являлась частной компанией. В реальности это была одна из силовых структур РФ, действующая под контролем и на деньги российского государства. Так, об огромных суммах финансирования из бюджета, которые выделялись Пригожину, после мятежа заявил Владимир Путин.
Но этот актив был формально записан на назначенного реальными собственниками топ-менеджера - то есть на Пригожина. Который в какой-то момент почувствовал себя достаточно сильным, чтобы попытаться этот актив у собственников отнять, показав, что он является его единоличным хозяином или как минимум мажоритарным акционером.
Попытка топ-менеджера, на которого номинально оформили бизнес, отобрать контроль над ним у реальных владельцев, - распространенный мотив заказных убийств на постсоветском пространстве еще с 1990-х годов. И в с учетом этого обстоятельства гибель Пригожина из всех загадочных событий, происходивших в России с февраля 2022 года, выглядит, пожалуй, наименее загадочно.
При этом с гибелью Пригожина и Дмитрия Уткина ценность актива "Вагнера" сильно не снизилась. Пригожин вообще не имел никакого отношения к военному делу и занимался организационными вопросами, пиаром и финансами. А Уткин, хотя и был главным командиром ЧВК, опирался на десятки других командиров, которые, в общем-то, и выполняли непосредственную боевую работу. И именно эти командиры и являются главной ценностью "Вагнера", так как они, судя по отзывам разных сторон (в том числе и украинских военных), довольно профессиональные и эффективные офицеры, которых Уткин на протяжении почти десяти лет переманивал из регулярной российской армии. При этом, по мнению многих военных экспертов, как раз нехватка опытных командиров, которые могут наладить эффективное управление боем, является одной из главных проблем российской армии.
И логично предположить, что после гибели Пригожина и Уткина реальные собственники "Вагнера" в лице российских властей попытаются восстановить свой контроль над этим ценным в условиях войны активом и вновь использовать его для решения задач на фронте.
Такой вариант Путин и предлагал "вагнеровцам" сразу после мятежа на встрече в Кремле: продолжить воевать, но под руководством других командиров. Тогда резко против этого выступил Пригожин, и командный состав пошел за ним в Беларусь.
Сейчас Пригожина и Уткина уже нет, поэтому, скорее всего, предложение прозвучит повторно.
Вариантов использования "вагнеровцев" на фронте немало.
Это может быть, например, восстановление "Вагнера" как отдельного подразделения со своим отдельным командованием, но в составе российской армии либо иной силовой структуры. Так как костяк в 5-7 тысяч "вагнеровцев", включая командиров, которые ушли вместе с Пригожиным в Беларусь, сохранился, его при необходимости можно масштабировать в армейский корпус в несколько десятков тысяч солдат, отправив туда добровольцев либо мобилизованных и сделав из него новый ударный кулак российских войск в Украине. Кроме того, командиров "Вагнера" могут распределить по разным армейским частям, усилив проблемные направления. Также им могут передать в подчинение отряды "Шторм Z", сформированные из заключенных, опыт командования которыми у "вагнеровцев" уже есть.
Но главный вопрос, согласятся на какие-либо из этих вариантов сами "вагнеровцы".
Как показал июньский мятеж и события после него (в частности, отказ подчиниться прямому приказу Путина прекратить мятеж, отказ большей части командиров "Вагнера" от предложения Путина уйти от Пригожина), лояльность "вагнеровцев" и к российскому государству, и лично к Путину на нуле. Костяк ЧВК "Вагнер" превратился в тоталитарную секту, которая поставила себя выше государства и бросила ему вызов. У секты появились своя мифология, замешанная на культе смерти и ультраправых мотивах, героический эпос и субкультура.
Гибель Пригожина и Уткина, безусловно, ставит под вопрос дальнейшее существование секты. Они были ее идеологами и вождями, безусловными объектами преклонения. Кроме того, что важно, через Пригожина шло финансирование. Без "верховных жрецов" и без денег у секты мало шансов на выживание. Поэтому нельзя исключать, что значительная часть "вагнеровцев" примет предложение российских властей, покинет секту и вернется на службу государству.
Однако сектанты, как известно, живут на своей волне. И потому их действия после гибели вождей могут быть самыми разными и весьма неожиданными. Тем более что внутри и вовне РФ найдется немало сил, которые попытаются использовать остатки пригожинской секты против Путина и российской власти.
